В 1952 году в один из ничем не примечательных октябрьских дней Ее Величество королева Елизавета II довольно буднично и словно даже между делом обратилась к дизайнеру Норману Хартнеллу с просьбой подготовить платье для церемонии ее коронации. Что в ответ ей пробормотал мистер Хартнелл, он и сам потом не мог припомнить, однако в его согласии юная королева ни мгновения не сомневалась и со свойственной ей спокойной рассудительностью сразу перешла к деталям: платье должно быть сшито из белого атласа и должно стилистически перекликаться с нарядом, в котором она пятью годами ранее шла под венец.
В тот день королевскую резиденцию мистер Хартнелл покидал в полном смятении чувств: он понимал, что это событие станет абсолютным венцом его карьеры, но восторг в его душе смешивался с осознанием, какую колоссальную работу предстоит проделать…
Модельер Ее Величества
Безусловно, Нормана Хартнелла в качестве исполнителя своего непростого заказа королева выбрала не случайно — именно в его ателье в таком же хмуром октябре, но в 1935 году ее, тогда еще совсем юную принцессу Лилибет, и ее сестру Маргарет привела с собой мать, герцогиня Йоркская. Это была первая личная встреча молодого дизайнера с представителями королевского семейства, так что он страшно нервничал, пока в течение получаса манекенщицы демонстрировали его платья перед высокопоставленными гостьями.
Волнения оказались напрасными — с этого момента у мистера Хартнелла более не было недостатка в заказах от королевской семьи. Именно он был создателем свадебного платья Елизаветы II, так что в том, что ему же предстояло создать для нее и коронационное платье, не было ничего удивительного. Оставалось только понять, как же должно будет выглядеть одно из самых знаменитых и ошеломляющих платьев в истории британской монархии.
Модельер за работой
Прежде чем приступить к эскизам (а, надо сказать, мистер Хартнелл был прекрасным художником и с детства обожал придумывать и рисовать наряды), дизайнер занялся исследованиями, чтобы разобраться, что же вообще скрывается за понятием «коронационное платье». Досконально изучив протоколы церемонии и ее историю, он погрузился в творческое уединение. Целыми днями мистер Хартнелл рисовал пробные эскизы, и в его сознании геральдические мотивы переплетались с флоральными: лилии и розы, солнце и луна, облачения священнослужителей и звездные россыпи. Итогом стали 8 эскизов, начинавшихся с предельно аскетичного дизайна и вплоть до куда более изысканного и сложного.
Сам мистер Хартнелл предпочитал последний вариант, однако, по своему обыкновению, ничем не обнаружил данной склонности, представляя эскизы Ее Величеству. Каждый из дизайнов обладал собственным своеобразием, например, в четвертом эскизе развивалась тема Мадонны и вышитые каллы были декорированы жемчужными подвесками, а седьмое платье украшала роза Тюдоров, в которой каждый лепесток обрамляла бахрома из золотых кристаллов. Королева остановилась на восьмом эскизе: на платье были представлены все традиционные эмблемы Великобритании, включая шотландский чертополох, ирландский клевер и другие. Все эти растительные мотивы располагались на юбке и должны были быть вышиты в белых и золотых тонах с использованием бриллиантов и кристаллов. Тем не менее, королева попросила добавить больше цвета, так как цветовая гамма уж слишком напоминала ее свадебное платье.
На следующей аудиенции, одобрив обновленную палитру, Ее Величество неожиданно высказала новые пожелания: ей не хотелось бы появляться на церемонии в платье, на котором представлены эмблемы Великобритании, но не представлены эмблемы доминионов, которыми она теперь тоже правила (и мистер Хартнелл не мог не признать, что с монаршей точки зрения это было вполне оправдано). Так на свет появился девятый эскиз, оказавшийся куда сложнее предыдущих.
Эмблемы Шотландии, Ирландии и Уэльса располагались теперь гораздо выше прежнего, чтобы дать место переплетенным в гирлянде цветкам стран Содружества, обрамлявшим розы Тюдоров. Такой сложный орнамент, вышитый с использованием золотых нитей, бриллиантов, жемчугов, кристаллов, аметистов и рубинов, потребовал шести пар рук и более 3000 часов работы.
День коронации
По словам очевидцев, впервые примерив готовое платье, королева промолвила лишь одно слово — «великолепно», и для мистера Хартнелла, безусловно, это была наивысшая похвала. В процессе создания платья пришлось решить целый ряд затруднений, например, вышивка драгоценными камнями на юбке оказалась настолько тяжелой, что пришлось потрудиться, чтобы добиться правильной посадки (платье в итоге дополнительно укрепляли конским волосом и тафтой).
Впрочем, нельзя сказать, что самая сложная часть работы легла на плечи портних и вышивальщиц, самой королеве пришлось потрудиться не меньше — ежедневно вплоть до дня церемонии 27-летняя Елизавета и шесть ее подружек репетировали, отрабатывая каждую мелочь, каждую секунду предстоящего торжества. Королева не только училась ходить в новом платье и довольно тяжелой пурпурной мантии с шелковой подкладкой, но и привыкала к увесистой короне, украшенной 2868 бриллиантами, 17 сапфирами, 11 изумрудами и сотнями жемчужин, — вес ее составлял более 3-х килограммов. Как признавалась позднее сама Елизавета, она всерьез опасалась, что ее шея может сломаться под весом драгоценного украшения. Но переживать ей было не о чем — церемония прошла безупречно, став первым и пока единственным мероприятием такого рода, транслировавшимся по телевидению на все Соединенное королевство.
В 1977 году мистер Хартнелл был награжден Королевским Викторианским орденом (KCVO) и официально стал «первым рыцарем моды» и единственным дизайнером, который мог с гордостью утверждать, что четыре поколения королевских особ носили его наряды.