Если от остановки "Дружба" по Кировской трассе пройти минуты две до улицы Садовой, то слева за невысоким забором, оплетенным лимонником, вы увидите дом.
Ты входишь в калитку. Крылечко и дверь. Небольшая скамеечка. Если ты приходил сюда от апреля до октября, то вместо спинки у скамеечки были кусты флоксов и хризантем, а зимой высокий сугроб. В небольшом саду-огороде старая-старая яблоня. Когда-то у нее была и подружка-китайка, но то дерево уже отжило свой век. А вот яблоня ещё считала свои весны. Узенькая дорожка вокруг всех посадок. Вдоль нее самые немудрящие цветы: пионы, разбитое сердце, астры. Но места мало и кажется, что цветов здесь очень много. СЫреневеньких. Так их бабушка называла. Растила, ухаживала.
Она вообще любила такие цвета: фиолетовый, лиловый, сиреневый. Говорила, что это королевские цвета, которые она вполне может себе позволить.
- Бабушка, какое платье шьешь?
- СЫреневое.
На буфете у нее стояли флакончики "Персидской сирени", "Ландыши". Все просто.
- Я тебе сейчас скажу, а ты уж не забудь! Там у меня ситец лежит сыреневенький - это гроб обивать. Пусть такой будет.
- Ой, какой платочек мне Женя привезла -такой красивый, фиолетовенький!
- Дед-то совсем ума лишился - цветов букет мне принес. Такая сирень красавица! А запах-то какой!
Нет бабушки. Нет деда. А этот скромный цветничок и разговоры словно и не уходили никуда. Живут себе в том кусочке сердца, в котором так и остались жить бабушка и дед. И мой любимый дом.
Тот дом, в котором можно было и в тридцат лет влезть на табурет, задеть головой люстру и читать стихи. Дом, где ни о чем не спрашивали, а ставили на стол тарелку бульона. Или блинчиков. Дом, где по углам ещё пряталось мое детство. Я никогда уже не вернусь в него.
Но любовь к дому и людям - эфемерная и маревая, иногда неожиданно переливается в какие вполне реальные вещи. Которые можно взять в руки, зарыться головой и почувствовать те самые, детские объятия с любимыми людьми. Чтобы они жили и впредь. Всегда.
И сшилось одеяло. "Бабушкин сад". Королевских расцветок. Королевского размера.