Платье-катастрофа или Шанель против Ремарка от ЛисийХвост

В ткани понравился цвет. Приходила в магазин три раза: ходила вокруг, как лиса вокруг кувшина, трогала, гладила, мяла в руках, прикладывала к лицу, смотрелась в зеркало. И все три раза за плечом стояла Коко Шанель и пожимала плечами: «Если в платье, которое висит в твоем шкафу, нельзя пойти в театр, то почему оно до сих пор там?»
И только в четвёртый мой визит, когда Коко, привычно-презрительно из-за плеча щурилась на мою тряпочку, из-за другого плеча подмигнул Ремарк: «Дешево выглядит только то, что носишь без чувства уверенности в себе».
Я показала Коко язык, и выбор был сделан.
Наперекосяк пошло сразу всё.
Бумажная выкройка снималась в расчёте на клетчатый бархат. Из бархата в итоге была сшита другая модель, а через неделю дошла очередь до этого платья. Ликвидировала как класс молнию, поскольку материал – трикотаж. Укоротила рукава. Сразу в выкройке убавила ширину спинки: добротные немецкие спины – это моя постоянная головная боль в выкройках Бурды. Застёжку на горловине решила прорезать уже после всех швов реглана по мере необходимости. За неделю забыла, что выкройка на невысоких, и убавила её так, как обычно убавляю стандартные размеры. Спохватилась, когда уже был раскроен материал. Пить Боржоми было поздно…
И вот, когда платье было собрано настолько, что его можно было примерить, я ахнула. Платье стало первым во всей моей практике, которое мне захотелось выбросить, не дошивая. Было ощущение, что я сняла выкройку на пять размеров больше. То, что я убавляла рост, оказалось очень кстати. Но это был единственный положительный момент. Мало того, что мой трикотаж потянулся, как и положено трикотажу, так он оказался ещё и слегка гофрированным, что я абсолютно не учла при раскрое.
Добила меня его горбатая спина. К такому нюансу выкройки я была готова, изучив опыт портних, шивших эту модель нотр-дамских горбунов. Но чтобы горб был настолько рельефным….
Коко Шанель многозначительно усмехнулась. Ремарк благоразумно не показывался на глаза.
Не выбросила платье в мусорную корзину только потому, что всё равно собиралась шить что-то для дома. Решила: пусть будет моим «халатом». И села перешивать: убавила задние швы реглана. Распорола швы рукавов и боковые швы, убрала ширину в них. Углубила вытачки на спине. Застёжка не понадобилась: воротник достаточно растягивается.
Полдня традиционного танца с бубном вокруг двойной иглы, и - победа, обработка подола и рукавов. И вывод: двойной шов этому платью – как седло пресловутой корове.
Распорола, кляня себя за то, что слишком удачно совместила натяжение нитей, и продавщицу магазина, подобравшую нитки, абсолютно неотличимые по цвету от материала, и – ручками, ручками…
А ещё длина. Хорошая была длина, до колена. На приличных фигурах смотрится идеально. Давно хотела себе такую. Но – не моя! Не нравлюсь я себе с этой длиной. Пальто на платье накинула, глянула в зеркало – ну, чисто Дунька с мыльного завода… Отрезала. Может быть, ещё убавлю. Попозже, когда от шока отойду ))
Покрутилась перед зеркалом в модифицированном варианте. Коко выдохнула струйку дыма и пожала плечами: мол, а я что говорила…. Ремарк из-за её спины виновато вздохнул.

Теперь даже не знаю, как мне к этому платью относиться: в театр в нём, конечно, не пойдёшь, но и посуду в нём мыть - перед Ремарком неудобно…

В общем, права, конечно, мадемуазель …